Начало » ГЛАВНЫЙ » Фортификация » КаУР, разное
|
|
|
|
| Re: О трехрядной линии надолбов в Мертути на территории СНТ "Лесное-1" [сообщение #205806 является ответом на сообщение #205805] |
вт, 07 декабря 2021 02:33   |
|
|
alexsvar писал(а) пн, 06 декабря 2021 20:28Osbourne писал(а) пн, 06 декабря 2021 19:16Алексей, спасибо за разбор. А БУКи в каком году точно построили неизвестно?
Не за что. Позиция комитета по памятникам не перестает удивлять.
Год точно не известен, скорее всего до 1956 года, примерно можно установить по годам выпуска вооружения, но нет полных данным по шильдам.
На шильде с БУКа у дороги на Медное нет года. Только номер. Если считать 54 годом - тогда, 1954-й.
|
|
|
|
| Re: О трехрядной линии надолбов в Мертути на территории СНТ "Лесное-1" [сообщение #205808 является ответом на сообщение #205806] |
вт, 07 декабря 2021 09:15 |
|
|
Osbourne писал(а) вт, 07 декабря 2021 02:33alexsvar писал(а) пн, 06 декабря 2021 20:28Osbourne писал(а) пн, 06 декабря 2021 19:16Алексей, спасибо за разбор. А БУКи в каком году точно построили неизвестно?
Не за что. Позиция комитета по памятникам не перестает удивлять.
Год точно не известен, скорее всего до 1956 года, примерно можно установить по годам выпуска вооружения, но нет полных данным по шильдам.
На шильде с БУКа у дороги на Медное нет года. Только номер. Если считать 54 годом - тогда, 1954-й.
Не думаю, что все так прозрачно с годом. Но "БУК-2 (И-16) "Броневая установка тяжелого типа для двух криволинейных пулеметов".
И-16 была разработана в 1953 году, в 1954 прошла испытания и к концу того же года была собрана опытная партия из пяти установок для контрольных испытаний. Броню для установок делал Ижорский завод" (А.Б.Широкорад, "Энциклопедия отечественной артиллерии"). "
- тоже указывает на 1954 год.
|
|
|
|
| Re: о постройке ТОТов КВ-4 ! [сообщение #205998 является ответом на сообщение #192620] |
сб, 22 января 2022 14:38 |
|
|
LionelRK писал(а) вс, 25 марта 2018 14:06152 скорее всего не в башне а в каземате, в КаУре была казематированная батарея под МЛ20
Нет. Все казематированные батареи (а их несколько планировалось) предназначались для пушек А-19 (122 мм). Даже объяснялось почему. Пушка имела существенно бОльшую дальность стрельбы (15 и 20 км соотвественно), что было приоритетом, а могущества 122 снаряда вполне хватало для выполнения поставленных задач и контрбатарейной борьбы. 152-мм снаряд был избыточен.
Хотя по сути МЛ-20 и А-19 только стволом отличаются, но всё же...
|
|
|
|
|
|
| Для чего нужен статус объекта культурного наследия для ДОТов. [сообщение #206255 является ответом на сообщение #170913] |
пт, 11 марта 2022 12:29 |
|
|
"- Они же каменные , кто их сломает ?"
Сегодня позвонил Олег Бушко МПК «Сестрорецкий Рубеж» https://vk.com/club14816137 с недоброй вестью о том, что Газпром начал подготовительные работы в восточной части Белоостровского БРО Карельского укрепрайона, вблизи дотов, расположенных у газовой трассы Для начала решили уточнить, какие из дотов имеют статус объекта культурного наследия народов РФ, т.е. официальный статус памятника, обеспечивающий государственную защиту. В 2015 году большинству дотов КаУРа, находящихся на территории СПб, присвоили такой статус распоряжением КГИОП "О включении в единый государственный реестр ОКН (памятников истории и культуры) народов РФ" № 10-192 от 07.05.2015 г. , но НЕ ВСЕМ. Несколько дотов, включая АПК 100мм почему-то не имеют такой статус. Пару лет назад подавал по ним заявку, но безрезультатно.
Как оказалось, строительство газопровода непосредственно затронет доты №54 и №59 , которые являются ОКН. По ним была обширная переписка и составлено экспертное заключение, суть которого: "По результатам рассмотрения документации экспертом сделан вывод о возможности (положительное заключение) обеспечения сохранности объектов культурного наследия регионального значения «ДОТ No 54 КаУР» и «ДОТ No 59 КаУР "Комсомолец"".
В документации заказчика прописано: "проведение инструктажа для персонала на основании плана-графика, утверждаемого на стадии «Рабочая документация» с разъяснением научной ценности и культурно-исторической значимости объектов культурного наследия регионального значения «ДОТ No 59 КаУР "Комсомолец"» и «ДОТ No 54 КаУР» с указанием недопустимости их повреждения или разрушения." и много чего еще, вплоть до установки временных ограждений.
Вроде можно выдохнуть, Олег будет присматривать за дотом, и такая же просьба к проезжающим мимо: ДОТ №54 находится справа при съезде с нового моста над жд при движении от Белоострова к Дибунам.
А вывод следующий: все вроде решилось само собой... но если бы в свое время не инициировали решение о присвоении статуса памятников, то сейчас можно было сколько угодно писать гневные письма, митинговать, и вряд-ли от этого что-то поменялось. Нужно упорно работать заранее, а не пытаться предотвращать непоправимое.
Дотам, даже каменным угрожает опасность быть уничтоженным при каком-нибудь очередном строительстве дороги, газопровода или коттеджного поселка и такие примеры есть.
До сих пор не имеет статуса памятника АПК в Белоостровском доте и ВСЕ ДОТы Карельского укрепрайона на территории Всеволожского района Ленинградской области (кроме четырех). С момента подачи заявок уже сменился и начальник соответствующего комитета ЛО и сам комитет переименовали. Но, почему-то чиновниками предпочтение отдается объектам то линии Маннергейма (это теперь объект культурного наследия народов РФ), то послевоенным надолбам на Выборгском шоссе. А потом может оказаться уже поздно.
Экспертное заключение
https://kgiop.gov.spb.ru/media/uploads/userfiles/2022/01/12/1_gwPwWPE.pdf
[Обновления: пт, 11 марта 2022 12:30] Известить модератора |
|
|
|
| Re: ДОТ 07 [сообщение #206320 является ответом на сообщение #195969] |
чт, 31 марта 2022 09:56 |
|
|
Ohdon lohko. "Ojasen punkkeri". Pioneerien asettamat räjähteiden panokset syttyneet.
Tarkka kuvauspäivä: 31.03.1942
Мне кажется, что это более поздний снимок, возможно вообще год спустя.
|
|
|
|
| от В.В.Каминского о классификации дотов [сообщение #210122 является ответом на сообщение #170913] |
вс, 09 марта 2025 19:02 |
|
|
скопировано с http://rufort.info/index.php?topic=382.30 , а туда - со старого фортификэйшн.ру
После прочтения статьи "Железобетонные сооружения укрепленных районов СССР..." в сборнике "Крепость Россия-2" у меня появились некоторые "мысли вслух" касательно классификации советских ДОТов.
1). Уважаемые авторы пишут, что "...Возводимые в 1929-30-е годы пулеметные огневые точки делились на следующие типы: "А" - обеспеченная от попадания одного снаряда 203-мм гаубицы или 152-мм пушки, двухэтажная, противохимическим убежищем на нижнем этаже. "Б" - обеспеченная от попадания одного 152-мм снаряда, одноэтажная, с противохимическим убежищем. "О" - также обеспеченная от попадания одного 152-мм снаряда, одноэтажная, без противохимического убежища. Предусматривалось устройство нар в боевом каземате для отдыха гарнизона, для чего требовался дополнительный внутренний объем. Позже в эту систему был добавлен тип "М", однако его характеристики в этот период в точности не известны...". Т. е. получается, что классификация 1929 года за основной признак брала именно объемно-планировочное решение ДОТа.
2). Далее авторы пишут: "...Новая классификация была разработана, по-видимому, в начале 1931 года. Согласно ей двухэтажные точки с противохимическим убежищем (это бывший тип "А" - ?) получали обозначение "Б", а одноэтажные без противохимического убежища (бывший тип "О" - ?) обозначались теперь как "М"...". Авторы отмечают, что подавляющее большинство ДОТов тип "Б" (по объемно-планировочному решению) имели категорию стойкости "М-1", исключения из этого правила были крайне редки. Собственно, возникает вопрос: как обозначались точки типа "Б", но с категорией стойкости не "М-1"? Где строились такие точки?
3). Авторы отмечают, что "...Отдельным типом являлись одноамбразурные ДОТы "МС" выполненные в категории "М-3". (Это, очевидно, "Москиты") Все остальные относились к типу "М". Эти сооружения строились как в категории стойкости "М-1", так и в категории "М-2" и в документации того периода обозначались соответственно как "огневые точки типа М-1" или "огневые точки типа М-2". А вот интересно, когда появилась категория защиты "М-3"? Ведь ДОТы этого типа упоминаются в справке Инженерного управления РККА от 28 марта 1938 года. И еще. Если я правильно понял, то классификация точек тип "Б" делалась именно по планировочному решению, а точек тип "М" - по категории защиты. Но вот скажем, тип "Б" одноэтажный и тип "М-1" имели каждый по одному этажу и одинаковую категорию защиты. Получается, что различались они лишь наличием противохимического убежища?
касательно классификации советских ДОТов
С «классификацией» советских ДОТов картина такая
1. Источники.
До того, как в Российский государственный военный архив (РГВА) хлынул поток фортечной общественности (по моей прикидке там работали уже 9-10 человек; впрочем, дальневосточные работали с архивом ТОФа), основным источником (для меня лично до работы в архиве -- единственным) была «История фортификации» Шперка, учебник ВИА 1957 г, имевшийся, например, в отделе военной литературе библиотеки им.Ленина в Москве. Согласно нему ДОТы обсуждаемого периода разделялись на типы «Б» и «М» (не помню, были ли там у «М» индексы, да это уже и неважно сейчас). Вообще же относительно Шперка могу отметить, что его сведения об истории оборонительного строительства в СССР и типах сооружений не выходили за пределы опубликованного немцами во время войны.
В ходе же работ с архивными документами стала выявляться более сложная картина развития этого вопроса. Причем выявлялась она постепенно, по мере находок соответствующих документов, и процесс этот еще не окончен. Это положение можно для наглядности проиллюстрировать такой картиной. Представьте себе раскопки древнего города. То, что нами исследовано на сегодняшний день, это не только не полностью вскрытый и расчищенный город, но даже и не важнейшие его части (скажем, один из торговых кварталов, один из ремесленных кварталов, храмовый комплекс и т.п.). На сегодня это отдельные дворы и участки улиц, в основном же многочисленные ямы и канавы (шурфы), в которых, впрочем, найдено много интересного. Эти раскопки уже позволяют составить в общих чертах, представление о городе в целом, но на множество существенных вопросов прямые ответы (вскрытые и очищенные от земли артефакты) еще не найдены, а многие представления создаются по неким опорным точкам логически и вполне возможно, что их придется изменять, если вскроются некие новые ключевые факты. Кроме того, даже когда мы находим какой-то ключевой документ (скажем, решение РВС по типам сооружений), то далеко не всегда при этом находим и обоснование этого решения, что снова оставляет пространство для спекуляций.
Пара слов о наименованиях руководивших строительством организаций. «Заказчиком» был Штаб РККА, в частности, его Оперативное управление (отдел инженерной подготовки ТВД то возникал, то снова растворялся, хотя кто-то этим вопросом в штабе занимался постоянно). Исполнителем было ВСУ - это военно-строительное управление РККА, долговременными сооружениями, а до 1928 - и разработкой системы УР занимался его 2-й отдел под Георгием Михайловичем Голембатовским (один из отцов-основателей реальной (т.е. не академической) советской фортификации, следы его теряются где-то на Беломорканале, а руководящая инженерная деятельность еще ждет своего описания). Не вдаваясь здесь в хронологические границы (даты на память не помню, а в конспекты лезть в лом), второй (со временем перетянувшей одеяло и ставшей первой) руководящей-исполняющей организацией была Инспекция инженерных войск (она же Инспекция инженеров) под Николаем Николаевичем Петиным (еще один отец-основатель) - ИИ или ИИВ РККА. В 1932 г в нее влили изъятый из ВСУ 2-й отдел (уже год без Голембатовского) и создали УНИ - Управление начальника инженеров РККА, позже переименованное в Инженерное управление. Вообще вопрос об отцах-основателях и демиургах - исключительно интересен сам по себе, но темой в данном случае не является. Просто к слову - лично я к отцам-основателям отнес бы Тухачевского, Триандафиллова, Шапошникова (Егорова таковым как-то не воспринимаю), Голембатовского и Петина (заказчик и строитель, конечно, это разные сущности, но значение заказчика в этом деле тоже нельзя недооценивать - он творит оперативное и тактическое лицо укрепрайона и всей системы в целом). К демиургам отнес бы Яковлева (КаУРского), Бандина, Гаровникова, Вейнгера, Немировского (больше с ходу никто не вспоминается, ага, Смирнов еще и Бочковой конечно, в конспект не лезу принципиально, чтобы не уводить разговор от темы, хотя сюда следовало бы включить командующих округами и/или их помощников, занимавшихся УРами на местах и существенно определивших их вид).
2. Краткая история типов ДОТ
Прежде всего, считаю необходимым отметить: термин «объемно-планировочное решение» привнесен современными исследователями и лично я последнее время его не употребляю (стараюсь). Классификации ДОТов, как по предложениям октябрьского 1929 г совещания в КаУРе (руководителей УНР-24 совместно с представителями других связанных с оборонительным строительством ведомств), так и более поздние системы, основывались на сопротивляемости обстрелу артиллерией (защите от снаряда) и защите от химоружия, применительно к тактическим условиям. То, что мы сейчас называем «классификацией», «классификацией» в то время тоже не называлось. Речь тогда и позже шла о введении и применении различных типов (т.е. правильнее было бы называть это типизацией) ДОТ (с указанными выше характеристиками) в различных условиях с целью экономии времени и средств на строительство. Тут у нас философский вопрос - стоять на точке зрения археолога, раскладывающего по самодельным полочкам выкопанные артефакты, или, по мере возможности, изучать представления деятелей того времени, которые это все заказывали и строили. Стоя на точке зрения археолога, что неизбежно на начальном этапе, мы, проблуждав в «объемно-планировочных решениях» тоже можем (пример чего мы сейчас как раз и видим на фортификейшене и на руфорте) придти к правильным (т.е. вскрывающим представления заказчиков и строителей того времени, стоявшие пред ними задачи и возникавшие трудности) выводам, но более длинным и извилистым путем  При этом первейшее, чего, ПМСМ, не следует делать исследователю, это смешивать явления со своими представлениями о них . Второе, чего (ПМСМ) не следует делать исследователю, это смешивать свои проблемы как современного исследователя (классификацию) с проблемами заказчиков и строителей 70-80 летней давности (типизацию как способ достичь увязки между тактическими требованиями с одной стороны и техническими и экономическими возможностями, с другой).
Так вот, история вопроса.
Начало 20-х годов, когда много чего интересного собирались построить, но по острейшей нехватке ресурсов дело ограничилось лишь тремя сооружениями в Карельском секторе Петроградского УРа, и на этом все кончилось - этот период трогать не будем.
Начнем с весны 1927, когда вопрос о заблаговременном строительстве оборонительных сооружений вновь был поставлен практически, причем в условиях крайней ограниченности выделяемых ресурсов. Постройке подлежали огневые точки в первую очередь и наблюдательные пункты во вторую. К защите этих сооружений Штаб РККА предъявлял единые требования: выдержать два попадания 6-дм фугасного снаряда (те обстрел тяжелой полевой артиллерии) в одно место (второй снаряд в пределах воронки первого) и иметь противохимическую защиту в виде убежища. Какое-то время Штаб настаивал на снижении стоимости сооружений за счет выноса убежища и постройки его в мобпериод, но ВСУ убедило заказчика в нецелесообразности такого решения в отношении боеспособности. Про идеи Белинского и постройку точек под Полоцком рассказывать в подробностях тут, полагаю, не нужно. Точки под Полоцком построили: две по Белинскому и две по Залесскому. Основные решения защите и по элементам конструкции точек утвердил Комитет по инжподготовке ТВД в ноябре 1927. Никакой особой классификации там не было (одна из причин, ПМСМ, по экономической возможности речь шла о создании рубежа весьма малой глубины, все сооружения которого находились примерно в одинаковых тактических условиях).
Однако уже в начале 1928 г Штаб РККА изменил требования к точкам - потребовал сопротивляемость 8-дм снаряду (подробностей по документам не знаю, мои собственные соображения о мотивах - это отдельная рассуждалка, вряд ли тут уместная) и отказался от обязательности кругового обстрела. Тем временем от продолжения строительства в ПоУРе на 1928 г отказались (работы велись только по оборудованию построенных точек), по Карельскому же УРу указаниями начальника УНР-24 Яковлева (этот документ я знаю, а вот как отраженные в нем решения сформировались - не знаю) были предусмотрены «огневые пулеметные точки, командные и наблюдательные пункты и бетонные блокгаузы». Для огневых точек толщина передних и боковых стен была принята 1,5 м, покрытий 1,1 м, также нормировались толщины других стен и фундамента. В огневой точке, кроме боевых казематов, предусматривалось убежище, шлюз и вспомогательные помещения разного назначения. В блокгаузе убежища не предусматривалось, сквозник выступной, установки фильтров не предусматривалось (только вентилятор), стены и покрытие 1 м. Инициатором «блокгаузов», вероятно (кажется, встречал упоминание, но сейчас не нашел) был округ. Были ли они построены в сезон 1928 г - точно не знаю, но подходящие под описание сооружения тут на форуме показывали питерские товарищи. В этом случае мы, как исследователи, можем говорить о дифференцировании типов: первый тип - полная (относительно требований Штаба РККА) противоснарядная защита и полная (опять же по требованиям) противохимическая защита, а второй тип - пониженная противоснарядная защита и отсутствие химзащиты. В документах же каких-либо особых обозначений или наименований типов, кроме указанных выше (огневая точка и блокгауз), не принималось. Кроме того, тот экземпляр документа, который я видел, был в делах ВСУ; он весь был в пометках - вопросах и подчеркиваниях. И нач. 2-го отдела ВСУ Голембатовский документально (справка от 30 июня 1928) сомневался, что покрытие в 1,1 м действительно выдержит 8-дм снаряд. И с профессорами ВТА по этому вопросу совещались... Так что, зуб не дам, что за время, прошедшее до непосредственного начала бетонных работ и даже в ходе самих этих работ толщины стен и покрытий не были изменены. И если кто-то пытается определить год постройки по толщине стены, то не могу не указать на ненадежность этого метода. Более того, на сегодняшний день некоторые питерские уже довольно глубоко и основательно исследовали КаУРскую тему по архиву и знают «что-где-когда». Ждем-с...
Кстати, сопротивляемость покрытий определятся не только их толщиной, но и пролетом, конструкцией армирования и противооткольной одежды. Но вдаваться в эти технические тонкости мы не будем.
Еще более развитое дифференцирование типов сооружений было принято при планировании работ в Восточном секторе КаУРа на 1929. В связи с этим снова вернулись к вопросу толщин стен и покрытий, о чем ВСУ докладывfло в Штаб РККА: «Специальное Совещание по оборонительному строительству при ВСУ УС РККА 25-31 октября с. г. при участии Начинжей Укрепрайонов, Инспекции Инженеров и Профессоров Фортификационно-Строительного факультета ВТА еще раз подтвердило необходимость сопротивления оборонительных сооружений в сухопутных укрепленных районах -- снарядам 8" гаубицы и 6" пушки. Это же Совещание установило впредь до получения результатов опытов на НИАПе минимальные толщины: покрытия - 1,25 мт. и стен, подверженных артогню - 1,5 мтр., хотя профессора ВТА считают необходимым толщину покрытия против 8" снарядов делать в 1,5 мтр.». К этому можно только добавить, что основанием для расчетов были Березанские опыты, проведенные еще до ПМВ и выводы из немецких и польских наставлений. Оказавшись перед необходимостью вписаться в кредит, определенный (видимо) из расчета на более легкие сооружения, с новыми сооружениями с увеличенной кубатурой, КаУР пошел на дальнейшую дифференциацию типов. Комендант КаУРа Кук обосновал это так: «Экономически нецелесообразно и по условиях узких рамок кредитов невозможно, по условиям местности и без тщательной оценки степени важности районов и огневых точек в каждом районе в отдельности -- неблагоразумно -- возведение сооружений одинакового качества, одинаковой сопротивляемости в каждом из возведенных районов.». В результате чего и были приняты известные теперь типы А, Б и О 1929 г.
Приведу еще раз характеристики этих типов в обширных цитатах из докладной Зиновьева (нач.ВСУ) и Голембатовского (декабрь 1929).
«ТИП «А», удовлетворяющий полностью техническим требованиям, установленным Совещанием по оборонительному строительству от 25-31 октября, как в отношении толщин покрытия и стен, так и внутренней планировки (см. чертежи, на прилагаемом чертеже ЛВО, иллюстрирующем тип «А», шлюз несколько даже велик по площади, чем это требуется; необходимо 3 кв.мт.). Кубатура бетонной кладки огневой точки типа «А» 270-300 куб.мтр. стоимость сооружения до 40.000 руб.»
«ТИП «Б».
а) Толщина покрытия 1,10 мтр., стен (передних и боковых) -- 1,35 мтр., что по расчету даст сопротивляемость только от 6" гаубицы.
б) Гарнизон сокращенный; так на 3 пулемета для типа «А» гарнизон -- 15 человек, а для типа «Б» -- 9 человек; поэтому убежище в этом типе, рассчитанное на 4 человека, имеет небольшой объем, в связи с чем, вся постройка располагается в одном этаже.
в) Шлюз делается не из 2-х тамбуров, как в типе «А», а из одного...»
«ТИП «О».
а) Толщина стен такая же, как в типе «Б», толщина покрытия уменьшена до 1,00 мтр. , что по расчету даст все ту же сопротивляемость от 6" гаубицы.
б) Гарнизон на одного человека меньше, чем в типе «Б», т.е. 8 человек на 3 пулемета, убежище для гарнизона не делается, а устраиваются лишь четыре нары, в боевом каземате.
... Отдельного помещения с перископом для Командира не делается, точно также не делается кабинки для телефонной станции, поэтому разговор по телефону, во время боя (стрельбы из пулеметов) будет невозможен.... Кубатура бетонной кладки огневой точки типа «О» -- 130-150 кб.м.; стоимость сооружения до 20.000 руб.»
Из других документов известно, что по каждому типу были разработаны еще и по нескольку типовых вариантов (по количеству амбразур и направлению директрис огня - расшифровка найдена О.Тульновым), получивших специальные цифровые обозначения. Кстати, А.Г.Кузяку: Александр Григорьевич, я давно когда-то в переписке упоминал о попадавшемся мне номере дота в КиУРе в 1000 с чем-то (из чего делал вывод о последующей смене нумерации). Так вот, это был не номер дота, это было обозначение типового варианта.
Здесь мы снова видим дифференцирование типов по понижению противоснарядной и противохимической защиты. Тип «А» -- полная (относительно требования Штаба РККА и существующих на то время расчетов) противоснарядная и противохимическая защита. Тип «Б» -- пониженная противоснарядная защита и неполная противохимическая (упрощенный шлюз не гарантирует от проникновения ОВ). Тип «О» -- пониженная противоснарядная защита и отсутствующая противохимическая защита, но таких точек предполагалось для КаУРа на 1929 всего четыре.
Подчеркиваю - здесь мы видим разделение типов по тактическим свойствам (разная защита), «объемно-планировочные решения» же - вторичны. Они являются тем следствием из тактических свойств, которое позволяет добиться искомой экономии.
Кроме того - обратите внимание на гарнизон: в тип А рассчитан на две смены пулеметчиков, в типе Б и О - на одну смену.
Исследователь же на начальном этапе видит «планировки» и пляшет от них, строя свою классификацию. А затем, встречая в архивах обрывочные сведения с действительными типами сооружений, пытается создать нечто синтетическое на опять же «объемно-планировочной» основе. Со всеми вытекающими отсюда недоразумениями...
Опять таки, прямых документов по утверждению этих решений Штабом РККА или РВС я не встречал и, опять таки, зуб не дам, что все потом строилось именно так. Могу лишь привести цитату из справки ВСУ о работах в КаУРе выполненных до 1931: «Возведено 112 оборонительных построек, (включая 2 постройки 1923 года), эти постройки заканчиваются оборудованием, не считая химзащиты и установки перископов. По типам 112 построек разделяются: Типа «А» -- 78, типа «Б» -- 22, типа «О» -- 12. По назначение постройки разделяются: огневых точек -- 107, пушечный капонир - 1 и наблюдательных пунктов -- 4.»
В конце 1929 начальник ВСУ Зиновьев в докладе зампреду РВС о ходе оборонительных работ и различных проблемах в связи с этим пишет: «вопрос о сопротивляемости сооружений ставится Штабом РККА в самой приближенной форме: против 8" гаубицы или против 6" гаубицы, без уточнения данных неприятельских снарядов, условий стрельбы и учета новейших артиллерийских средств (большая дальность, большая скорость и большая настильность). Все эти данные сильно влияют на конструкцию и стоимость сооружений». Т.е. его беспокоят не «объемно-планировочные решения», а расплывчатость тактических требований, из которой и вытекает уже потом все остальное.
При строительстве 1930 г. появился еще один тип сооружения - «М». Первоначально внутри него (типа, а не сооружения) не было различия по типам защиты - он обеспечивал защиту от 6-дм снаряда и не обеспечивал химзащиты. Но уже по итогам года фигурируют «М» нормальной сопротивляемости (т.е от 8-дм) и «М» пониженной сопротивляемости (от 6-дм). В справке ВСУ о работах 1930 в ПоУРе, составленной в начале 1931, сказано: «Возведено вчерне 48 оборонительных построек, из них типа «А» -- 26, типа «О» -- 6, типа «М» -- 16». Причем в справке УНР-27, о тех же работах, но составленной в начале 1932, куда, по-видимому, были переписаны более ранее справки, говорится о типах А-двухэтажном (огневые точки и АНП/КНП), А-одноэтажном (сооружения с бронеколпаками, КП/НП и убежища), МН (нормальной) и МП (пониженной сопротивляемости). Когда и кем была утверждена система типов на 1930 - документов не встречал.
К вопросу переклассификации одних типов в другие на материале ПоУРа мы еще вернемся.
При планировании дальнейших работ, примерно в конце 1930-начале 1931 (даты на многих документах отсутствуют, это какие-то внутренние рабочие материалы Инспекции инженеров), фигурируют уже два типа сооружений - «Б» (большие) и «М» (малые), а внутри каждого типа идет подразделение по сопротивляемости снарядам. Типы «Б» и «М» различаются между собой по химзащите - наличию или отсутствию противохимического убежища. Что же касается сопротивляемости снаряду, то сначала фигурируют два уже применявшихся типа сопротивляемости, «н» и «п», а затем появляется еще и тип «с» -- снарядам модернизированной 76-мм пушки и 122-мм гаубицы.
Не могу не отметить, что в чертежах Инспекции инженерных войск имеется чертеж точки типа «О», датированный началом мая 1931. Его эскиз в моем исполнении я выкладывал тут на форуме год или больше назад. Судя по этому чертежу, «О» 1931 - это не совсем то, что «О», предложенный в 1929. Кстати, в материалах Инспекции инженеров за 1931 упомянуто, что в КиУРе «О» строили с такой же сопротивляемостью, как и «А», но не сказано, было это в 1929 или 1930. В справке же ВСУ от января 1931 о результатах работ в КиУРе за 1929-30 сказано: «По типам 88 построек разделяются: типа «А» -- 53, типа «О» -- 6, типа «М» -- 29. По назначению постройки разделяется: огневых точек -- 71 и наблюдательных пунктов -- 17.»
Что же касается огневой точки «М» в первоначальном виде, то она характеризовалась (цитата по памяти) как «предоставляющая удобств не больше, чем окоп». Т.е. предельно упрощенная, состоявшая зачастую только из боевого каземата и сквозника. Позже в ней начали устраивать противохимический шлюз, а затем еще и перископную будку. Во время строительства Минского УРа УНИ возражало против устройства перископных в этих точках, а позднейшая практика показала, что они, ввиду тесноты, сильно стесняют работу по управлению точкой. Кто был инициатором устройства этих будок - мне неизвестно. Кстати, перископная в «Б» была ощутимо просторнее.
При большом желании здесь можно найти основания рассуждать об «объемно-планировчных решениях», ибо такие особенности типа «Б», как наличие туалета или достаточно удобная перископная шире, чем противопоставление по признаку наличия-отсутствия химубежища. Можно сказать так: в неявном виде эти различия присутствовали, но основным, скажем так, «типообразующим» признаком было указанное наличие/отсутствие химубежища.
В конце мая 1931 в проекте решения РВС по типам сооружений говорится о следующих типах сооружений: «Большой о.т. с убежищем и хим.оборудованием, сопротивляемостью против 203 мм гаубицы, 2-х этажной», такой же против 152 мм снарядов; «малой о.т. без убежища» сопротивляемостью трех типов: против 203 мм гаубицы, против 152 мм снарядов и против 76 мм пушки и 122 мм гаубицы. Потом идут капониры и полукапониры от 152 мм без убежища и хим.оборудования. Дальше идут наблюдательные пункты сопротивляемостью против 203 и 152, 1- и 2-этажные, с убежищем и химоборудованием и без, затем убежища и указания о разработке других сооружений. Если Вы спросите меня: а почему там то гаубица, то просто снаряды, так я отвечу: не знаю, так написано. Особо обращаю внимание: типы даются описательно, без цифровых и буквенных обозначений. Подчеркиваю: это был проект.
Далее, примерно месяц спустя комиссии РВС по рассмотрению тактико-инженерных решений по УР утвердила (самого протокола я не видел, видел выписку в делах УНИ РККА) 4 типа оборонительных сооружений: Б, М1, М2, М3. Конкретно параметров по типам в этой выписке не было (видимо заинтересованные лица были в курсе, им сообщали сам факт утверждения), оговорено было лишь: «для М 1,2,3 химзащиту в основном считать индивидуальную (противогазы), коллективную химзащиту сооружений М1,2,3 строить на принципе выноса ее полностью вне сооружения». Где-то у меня была еще одна цитата того же времени о типах ФВУ для сооружений, но сейчас не нашел. Вобщем практически в строительстве 1931 в новых УРах УВО ФВУ для М-1 и М-2 размещали в колодцах и предусматривали шлюзы, а для М-3 ни шлюзов, ни колодцев ФВУ не предусматривали. В 1932 при строительстве МиУРа в БВО шлюзы и колодцы делали уже и для М-3. Во всех случаях для «М» предусматривалось устройство полевого хим.убежища неподалеку от точки в предмоб или моб.период. Повторяю еще раз, у меня нет непрерывной документальной картины по всему полю инж.работ в пространстве и времени.
Несколько слов еще раз об обозначениях типа сопротивляемости снарядам. В сезон 1928 он был «зашит» в наименования сооружений (огневые точки и блокгаузы, как описано в указаниях начинжа КаУР). В сезон 1929 он был «зашит» в литерные «интегрированные» обозначения типов (А, Б и О). В сезон 1930 он вылезает наружу в виде литерного индекса «н» (нормальная сопротивляемость) и «п» (пониженная), а в первой половине 1931 появляется еще и «с» (сниженная? - ну, не знаю...). Если использование категорий «нормальная» и «пониженная» было совершенно естественным во внутренней работе Штаба РККА, ИИ и ВСУ, то вынос их на всеобщее обозрение в составе типовых обозначений был, как бы это сказать, политически сомнительным. Легко себе представляю речь тов. Ворошилова на заседании РВС по вопросам оборонительного строительства где-то весной 1931 (в переводе на современный русский язык и адаптированную к стилистике нынешнего же времени - в меру моего владения обоими): «Мужики, вы, ващще, чё? Совсем, блин, охренели? Вы чё тут нах..., в смысле, наваяли? «Огневая точка без химзащиты пониженной сопротивляемости для применения на переднем крае неосновного направления»... Это чему сопротивляемость, реально? Ага, 155 мм французской гаубице... Знаем-знаем, сами юзаем... Хороша... И сколько их у поляков? 10 полков тяжелой артиллерии? А в пехотных дивизиях? Ага, вот так... То есть от двух с половиной сотен орудий качественного усиления вы защиту назвали «пониженной»? А это «с» у вас от чего? От чего, от чего? От легкой дивизионной артиллерии!? От трехдюймовочек!!? И как оно у вас расшифровывается? Ах, вот таак... Да вы бы ее еще «сраной» назвали! Нет, ну совсем страх потеряли... Перед пролетарским, блин, гневом... А подумали вы, генштабисты хреновы, да, я это о Вас, товарищ Петин, приглашенный вы наш, и о тебе, дорогой ты наш Сергей Сергеич, председатель нашего Реввоенсовета, подумали ли вы о нашем самом дорогом, о наших советских людях, о золотых наших красноармейцах, о том, какой, блин на хрен, политморсос у них будет, сидя в огневой точке, защиту которой вы назвали «с...»? Ладно, не буду повторять какой, мы тут с вами люди культурные... В общем так, идите и подумайте. Не придумаете словами назвать - по порядку номеров рассчитайте! Ну, блин, работнички...». Конечно, на самом деле все было не так, но факт остается фактом - в конце июня 1931 комиссия РВС ввела обозначение типа сопротивляемости цифровыми индексами.
Причем, упомянутая выше комиссия РВС (или тот, кто готовил для нее доклад и проект решения), утвердив типы М-1, М-2 и М-3, тип Б-2 (бывший «Бп», фигурировавший описательно еще в майском проекте решения) не приняла, в результате чего остался только Б-1, а поскольку он остался один, то и цифровой индекс выкинули тоже (о причине исчезновения индекса - предположительно, документа не видел).
Что касается применяемости типов, то уже в 1930 появилась тенденция к расширению применения сооружений без убежища. Летом 1931 уже требовалось «всемерно сокращать» применение типа «А» (к обозначению «Б» автор распоряжения, видимо, еще не привык, а может решения комиссии РВС на том момент еще не было - это даты сличать надо, у нас же разговор о картине в принципе). Весной же 1932 в МиУРе сооружения типа «Б» были приняты только как командные и наблюдательные пункты, причем в справке об итогах работ за год они даже были обозначены как «М-1», вероятно, из-за того, что помещение штаба/узла связи в нижнем этаже не рассматривалось как собственно убежище (у меня есть и другие подозрения, но без полевой проверки о них рано говорить). Такое расширение применения «М», вероятно, объяснялось прогрессом (по результатам учений и опытов в августе 1930 и 1931 в КиУРе) в разработке ГПП (герметизирующего пулеметного приспособления), позволявшего, по тогдашним представлениям (точнее, моему представлению о тогдашних представлениях, т.к. прямого документа не видел), считать ОТ «М» минимально обеспеченными в противохимическом отношении и без убежища. Следует, однако, иметь в виду, что наличие убежища в ОТ «Б» позволяло при необходимости держать в сооружении две смены гарнизона и обеспечивало в этом отношении большую автономность и устойчивость, нежели ОТ «М». Для ОТ «М» отдыхающая смена должна была располагаться в наружном убежище недалеко от точки (полевом, хотя ставился вопрос и о долговременных убежищах из расчета одно на группу точек), возводимом в предмоб- или мобпериод. Впрочем, не знаю, как где, а в Минском УРе даже в 1938 мобресурса не хватало на обеспечение и одной смены гарнизона (при том, что комплектование производилось из Минского, Смолевического, Борисовского, Крупского, Пуховического, Кличевского, Бобруйского, Березинского, Почепского и Унечского районов. Где Минск - и где Унеча).
Теперь о пушечных сооружениях. Для них (капониров и полукапониров) предусматривались, как и для огневых точек, типы по химзащите Б (с убежищем) и М (без убежища). Типы сопротивляемости для них предусматривались «н» и «п», т.е. от 203 и от 152 мм. Среди чертежей мне попадался типовой проект 4-орудийного капонира «Б» от июня 1931 (фактически эскизный), одноэтажного. Поскольку специальная капонирная установка для его вооружения была создана только во 2-й половине 1931 и утверждена весной 1932, то действительный типовой проект тоже появился только в это время и получил уже цифровые индексы типа сопротивляемости. Известные мне по чертежам и реальным постройкам сооружения этого типа относятся к М-1, что, конечно, не исключает возможности других типов (оголовки минных сооружений - это вообще отдельно). Что же касается орудийных полукапониров Б в КиУРе под установку Дурляхова, то это отдельная история, мне неизвестная (знаком только с фрагментом переписки по ВСУ 1930 о возможности использования лафетов Дурляхова, имевшихся в УВО). Кстати, история «таутов» мне тоже неизвестна, однако не могу не отметить популярности в УВО идеи сравнительно легких одноорудийных построек фронтального огня - мне попадался проект одноорудийного «москита» разработки ОИВ УВО от 1933 во фронтальном и полукапонирном вариантах (причем это не то, что построено в НоВУРе, отличия существенные). Со взглядами на химзащиту ОК/ОПК картина, пмсм, в 1932 и позже была как и с ОТ «М», поскольку установка 1932 по своей конструкции изначально достаточно защищала от проникновения ОВ в каземат (по крайней мере, при наличии подпора).
И, кстати, о «москитах» несколько слов - о пулеметных. Идея широкого применения одноамбразурных точек М-3 (что формально неэкономично по кубатуре бетона на пулемет), вполне вероятно, была результатом осмысления опытных обстрелов 1931, когда 2 батареи 203 мм гаубиц с 3,5 км выпустили свыше 90 бомб по двухамбразурной точке М-2 и не добились попаданий. Строительство этих точек было включено в программу 1932. Эти точки назвали «москитами», но они фигурируют в документах еще и как М-4 (причем такое же обозначение имела и ложная точка) и как «МС».
В первой половине 1931 в разработанном инж.инспекцией типаже долговременных сооружений для УР, кроме описанных пулеметных (ОТ и капониров/полукапониров) и орудийных сооружений, предусматривались командные и наблюдательные пункты, тоже типов «Б» и «М» с типами сопротивляемости «н» и «п» по каждому. Также были предусматривались убежища для гарнизонов и полевых войск, причем литеры «Б» и «М» к ним первоначально не применялись, а использовались аббревиатуры от назначения убежища. Типы сопротивляемости были те же -- «н» и «п». Также предусматривались и огневые убежища (убежища для огневых средств) для выкатных пулеметов и пушек и их гарнизонов. Причем ближе к концу архивного дела с этими материалами фигурируют уже огневые убежища М-1, М-2 и М-3, затем все перечеркивается и остается только М-3. Вообще следов активной работы с документами во второй половине дела масса - сплошные подчеркивания, зачеркивания, дописывания - разобрать что к чему довольно сложно, но что очевидно - люди работали...
Итак, суть дела одним абзацем.
Основной идеей типизации были тактические требования: химзащита (есть убежище - нет убежища) и сопротивляемость артиллерийскому обстрелу (по калибрам снарядов, типам орудий и дистанциям обстрела). Неявно присутствовала еще и устойчивость к разрыву снаряда под фундаментом - большие точки были устойчивее в силу большей массы и меньшей возможности самого проникновения снаряда под фундамент, а также удобство. В период 1928-1931 практически на каждый новый строительный сезон эта типизация перерабатывалась с целью гибко увязать реализацию тактических требований с экономическими возможностями. Наиболее развитая типизация, как в отношении назначения сооружений (разнообразные пулеметные и орудийные сооружения, командные и наблюдательные пункты, убежища), так и в отношении требований химзащиты и снарядостойкости была разработана Инспекцией инженерных войск в первой половине 1931. Эта система позволяла в определенной мере формализовать выбор сооружений для укрепленных районов (для переднего края на основных направлениях то-то, на неосновных - то-то, на обратных скатах то-то, в глубине то-то и так далее). Утверждена она была в 1931 лишь частично, применительно к текущим нуждам строительства. В дальнейшем она дополнялась типами сооружений, которые могли быть корректно классифицированы в рамках этой системы, но в практике закрепились под собственными названиями или обозначениями, в силу каких-то конкретных обстоятельств своего появления (например, «москит»).
Теперь о «переклассификации»
Привожу пример на основе документов ПоУРа.
Слева - обозначения из таблицы построек 1930 из отчета на начало 1932. По обозначению в таблице: НС - нормальная сопротивляемость, ПС - пониженная сопротивляемость. В столбце типов были - М и А, в «итого» по БРО - М и Б. «А» обычно 2 этажные, если 1 этаж то записывал особо.
Справа - обозначения тех же точек из альбома схем батрайонов ПоУР, причем списки точек на 1 января 1934.
БРО «Х»:
204 ОТ НС А, ОТ-Б
205 ОТ НС А совмещенная с комроты, КП+ОТ-Б
206 капонир ПС М, ПК-М2
207 капонир ПС М, ПК-М2
208 ОТ НС А, ОТ-Б
209 ОТ НС А, КП+ОТ-Б
210 ОТ ПС М, ОТ-М2
211 ОТ НС А, ОТ-Б
213 ОТ ПС М, ОТ-М2
215 ОТ ПС М, ОТ-М2
216 убежище НС А 1-этажное, центр связи, совмещенное с КП комбата, Убеж. Б
217 капонир ПС М, ПК-М2
218 ОТ ПС М, ОТ-М2
219 ОТ НС А, ОТ-Б
220 арт.НП НС М, АНП-М1
221 ОТ ПС М, ОТ-М2
223 ОТ ПС М, ОТ-М2
225 ОТ ПС М, ОТ-М2
226 ОТ ПС М, ОТ-М2
227 ОТ ПС М, ОТ-М2
228 ОТ НС А, ОТ-Б
230 арт.бр.НП А1, Брон.набл.п.-Б
62 КП НС А совмещенный с огнев.сооруж - (не нашел)
итого по БРО «Х»: тип Б - 9; М НС - 1, М ПС - 12, бронеколпак ГАУ 1
по БРО «Ф» картина та же, приведу пример только по убежищу для пулеметчиков:
271 убежище на пульвзвод НС А 1-этаж, Убеж. Б
И еще несколько слов о значении типизации 1928-1931 для современных исследований.
Понятно желание полевого исследователя сразу классифицировать той или иной объект на основании сведений почерпнутых в литературе или непосредственно здесь на форуме. В большинстве случаев это не вызывает проблем, но могут быть и исключения, обусловленные в основном, уникальностью сооружений. Товарищи дорогие. В Российском государственном военном архиве имеются альбомы батрайонов Полоцкого, Минского, Мозырьского, Коростеньского, Новоград-Волынского, Летичевского, Могилев-Подольского(Ямпольского), Рыбницкого, Тираспольского и Киевского УРов. В них имеются списки сооружений с номерами и типовыми обозначениями по каждому батрайону и схемы их расположения (иногда даже с секторами обстрела). По УРам БВО этот материал имеется на «Линии Сталина» и у отдельных исследователей. По УВО материал по КиУРу у украинских исследователей есть тоже, по КоУРу то ли есть, то ли будет скоро. Остальные упомянутые можно заказать в РГВА на официальном основании, один альбом обойдется долларов в 50-70 или типа того. По УРам ЛВО схем батрайонов я не видел (может не рассекречены, не знаю), но списки сооружений тоже есть, питерские знают у кого.
|
|
|
|
| от В.В.Каминского: краткий очерк вооружения УР [сообщение #210123 является ответом на сообщение #170913] |
вс, 09 марта 2025 19:03 |
|
|
скопировано с http://rufort.info/index.php?topic=382.50
После того, как в начале 1927 СНК БССР нашел 100 (или около того) тыс. рублей на финансирование части инженерных работ БВО за счет республики (а нашел он их по причине - пмсм, конечно - во-первых, очередного обострения международного положения СССР, а во-вторых, потому, что начальник Штаба РККА тов.Тухачевский провел соответствующую разъяснительную работу с руководством республики, где раньше он был командующим округом), Штаб РККА (Тухачевский опять же) принял решение (видимо его еще РВС потом утверждал, но это прямо к теме не относится) о заблаговременном строительстве огневых точек в ПоУРе за счет освободившихся у ВСУ средств. Соответственно, Штаб и ВСУ, с эпизодическим привлечением «академиков», стали разбираться, что же и как строить (с «академиками» была отдельная интересная история, спасибо И.Волкову за информацию). Так начиналось действительное заблаговременное сухопутное оборонительное строительство.
Где-то в мае (привожу по памяти) 1927 ВСУ выдало НИОПу (Научно-испытательный оружейный полигон) техусловия на казематные пулеметные станки, заслонки и систему охлаждения пулеметов (переписка со всякими уточнениями продолжалась еще несколько месяцев). Однако как раз в это время НИОП переезжал в Голутвин, что, очевидно, затянуло сроки разработки. Тем временем, уже летом, командированный в ПоУР для оказания технической помощи Белинский, которому надо было принимать конкретное решение по конструкции пулеметного каземата, соорудил деревянные макеты каземата и пульстанка и провел на них необходимые опыты (о стрельбе речи не было, вопросы были по форме и размерам конструктивных разных элементов, кстати, тогда впервые появилась ниша под коробку с лентой). Для огневых точек 1927 (Белинского и Залесского) было характерно расположение амбразур в изломах стены, обеспечивавшее угол обстрела в 100 градусов и расположение оси вращения станка перед амбразурой, что в дальнейшем было унаследовано, при уменьшении угла обстрела, постройками 1928 в КаУРе.
Где-то ближе к декабрю НИОП изготовил и представил станок на испытания, но стрельбу на кучность и меткость провести не удалось по причине неподходящей погоды. Примерно к этому же времени были разработаны два типа заслонок - тип Юшина с вертикальным перемещением щитка по направляющим (на этой основе позже КаУР разработал заслонку, принятую как обр. 1929), и тип Беринга качающийся (тут подробности живой конструкции надо спрашивать у Фатерлянда на фортификейшене, он ее расчищал). Вообще история с этими заслонками показательна в смысле крайней бедности тогдашней технологической базы - в Полоцке их сделать не могли, в Москве могли, но не могли разместить срочный заказ. В конце концов НИОП в добавок к чертежам сделал деревянные модели (чтоб понятно было) и вроде бы в Смоленске (при беглом просмотре документов так и не понял где) их все же сделали. И раз уж речь зашла о заслонках, то скажу сразу - существенных материалов по обр. 1930 и 1931 я не встречал (что, естественно, не означает их отсутствия в природе). Кстати, Юшин был в это время на НИОПе исполняющим дела руководителя опытного баллистического кабинета опытного отдела, затем в ближайшие годы вырос до помощника начальника полигона, после 1929 у меня сведений нет. Беринг во время эпопеи с заслонками и станками был его начальником (привожу по памяти, точно должность не помню, вроде где-то была отражена в конспектах).
Баллистические испытания станка на полигоне были произведены уже в начале 1928. Станок в общем показал себя удовлетворительно, но были разные замечания и пожелания. Наиболее существенными из них было требование зажима при стрельбе в точку и возможность плавного горизонтального рассеивания (станок же, как известно, наводился ногами). Кроме того, в дальнейшем было сделано регулируемое по высоте сиденье, как у рояльной табуретки.
Летом 1928 были проведены испытания в огневой точке под Полоцком (в Бельчице, вроде, в общем эти данные где-то записаны). Тогда же испытана была и система термосифонная охлаждения конструкции НИОПа. Система охлаждения показала себя плохо (если обычно вода в кожухе закипала после двух лент, то теперь - после трех, что было неприемлемо мало, лучше, чтоб не закипала вообще) - естественная циркуляция не обеспечивалась из-за недостаточного проходного сечения отверстий в водяном кожухе, изменять же конструкцию кожуха не сочли возможным исходя из того, чтобы при нужде в огневых точках могли применяться пулеметы полевых войск. В дальнейшем НИОП разработал принудительную систему с баком (устанавливался на нижнем этаже) и насосом, которая предотвращала закипание воды вообще.
Ближе к концу 1928 были проведены новые баллистические испытания, на которые поступил доработанный станок Юшина, альтернативный станок Кондакова (Кондаков в это время был подчиненным Юшина, а вот уже в 1940, что интересно, Юшин был подчиненным у Кондакова) и деревянный временный (мобилизационный) на случай непоставки металлического станка (заказ на металлические станки исполнялся медленно). Несколько слов о станке Кондакова (инициативная разработка). Он был изначально предусматривал точную горизонтальную наводку и плавное рассеивание, т.к. наводился руками. Допускал установку 12,7 мм пулемета и 37-мм пушки Розенберга или Грюзенверк. Правда, прочность первого образца оказалась недостаточной, но усиление не должно было составить трудности. В общих чертах схема станка напоминала более поздние ПСК-2 и НПС-3, но не было яблока, а был штырь в передней части балки. Балка опиралась сзади через ролики на горизонтальную металлическую дугу с насечкой азимутов. Пулемет крепился к этому станку так же, как к вертлюгу станка Соколова (т.е. горизонтальная ось под передней частью короба и винт под задней). Зажим в точку представлял собой тиски, приводимые маховичком через валик (а у доработанного станка Юшина зажим был рычажного типа, при включении сбивавший вертикальную наводку. Кстати, пмсм, получается, что на станок Юшина позже поставили зажим Кондакова). Сиденье было на собственной поворотной балке, крепившейся к стене под амбразурой. Ось вращения станка могла быть вдвинута в амбразуру, но в этом случае некоторое неудобство возникало из-за эксцентриситета сиденья, что впрочем устранялось бы устройством скользящего сиденья.
Станок Кондакова понравился коменданту КиУРа Княгницкому, рассматривались разные варианты его заказа, но в конце-концов отказались. Кондаков к нему разработал некое жесткое ГПП, которое не приняли тоже, по причине «фасонных деталей». Что же касается деревянного станка, то история его (точнее - их) подтвердила известную народную мудрость: нет ничего постояннее временных решений. А также и еще одну, насчет бесплатного сыра...
Вышло же с деревянным станком (вкратце, может Волков напишет подробнее) вот что. Первый образец (повторяю: временный) показал себя неудовлетворительно - основные претензии были к кучности, что отнесли на счет положения пулемета с подвернутым хоботом. Станок переработали под положение с откинутым хоботом, он показал кучность даже лучшую, чем металлические станки (что отнесли на счет демпфирующих свойств дерева), но был громоздок и в том же габарите каземата обеспечивал существенно меньший угол обстрела (а обеспечение требований по углу обстрела вело бы к увеличению казематов и, соответственно, существенно большим затратам средств). Товарищ Ворошилов, по результатам новых испытаний, в конце 1929 распорядился о продолжении работ по деревянному станку, с тем, «чтобы при получении удовлетворительных результатов, полностью заменить дорогостоящий металлический станок, требующий заводского изготовления и дающий худшие результаты стрельбы». Станок Юшина в определенном смысле «завис» -- от него не отказывались, но и новых партий не заказывали. В первой половине 1930 ЦАМ (Центральные артиллерийские мастерские) АУ совместно с НИОПом занимались разработкой нового деревянного станка (ст.Горносталева проходил испытания уже в феврале 1930. В принципе он как бы сочетал решения Юшина и Кондакова - но в дереве.), а параллельно КиУР, у которого под угрозой были сроки вооружения построенных и строящихся точек, разрабатывал себе станок сам. К августу имелись уже оба станка (т.е у меня в конспекте заметка об августовском документе, где они оба упоминаются): Горносталева (НИОП-ЦАМ) и Лапина-Малышева (КиУР). Оба имели похожую кинематику и у обоих на поворотную балку в специальное гнездо устанавливался вертлюг станка Соколова (чертежа Лапина-Малышева я не видел, а по встретившимся описаниям не все ясно, ясно лишь, что он был более громоздок, нежели Горносталевский). В общем, на вооружение окончательно приняли Горносталева, в КиУРе кое-где поставили свои станки (их громоздкость отмечала комиссия в 1937). Про дальнейшие же проблемы со станком Горносталева фортечный народ вроде в курсе.
Сразу скажу, я далек от того, чтобы издеваться над тов. Ворошиловым. Прежде всего, дело было не просто в погоне за дешевизной. Изготовитель юшинского станка, ЦАМ, не справлялся со сроками поставок. Даже если предположить, в порядке альтернативной истории, что Кондаков сделал бы свой НПС-3 еще в 1930, и его бы приняли на вооружение, ничего кроме катастрофического срыва нарастающих поставок это при тогдашней промышленной базе не принесло бы. Ибо разница между промышленностью СССР начала и конца 30-х была огромна как по количеству так и по качеству, как в отношении станочного парка, так и рабсилы. Кстати, в 1931 был принят пулеметный станок (сильно подозреваю, что конструкции Кондакова) для бронепоезда, вполне культурного вида и с множеством «фасонных деталей». Но сколько было тех бронепоездов и сколько построили дотов? Именно деревянный станок Горносталева и позволил в короткий срок (в основном в пределах полугода после постройки) вооружить около 9 тысяч амбразур в УРах Запада и Востока СССР.
Что касается ГПП - соображения о конструкции мягкого приспособления высказывались еще в 1927. В течение ближайших следующих лет его сделали, несколько раз испытали, постепенно совершенствуя, и к концу 1933 довели до вида, пригодного к массовому применению. Хотя при испытаниях средств химзащиты пулеметных точек в 1930 в КиУРе были высказаны соображения о принципиальных пороках мягкого ГПП и необходимости создания герметизирующего приспособления, объединенного со станком типа танковой пулеметной установки (шаровой), вряд ли это было реально в то время (не нарисовать и сделать опытный образец, а именно обеспечить 9 тыс амбразур за пару-тройку лет - см. выше)
Но факт оставался фактом - как постоянное вооружение нужен был именно металлический станок с герметизацией. Мне попадался материал по обсуждению этого вопроса в первой половине 1935, но было признано что «заменить старые заслонки на шаровые не представляется возможным, т.к. нужна переделка амбразур, что ослабляет это ответственное место, и несколько миллионов рублей». Речь шла об установках с большим шаром, наподобие будущего НПС-3, соответствующие проработки, видимо, велись. Вопрос о перевооружении ДОТ новыми станками в ближайшие 2 года вновь ставился в 1936 (может уже идея с малым яблоком появилась, не знаю). Полной же картины о постановке задачи и разработке шаровых установок у меня нет. Кстати, в 1936 была принята шаровая установка пулемета для бронепоездов.
Кстати, мне еще попадался чертеж (калька без внятных реквизитов) жесткого металлического ГПП с полусферической чашкой, наподобие уменьшенного узла обтюратора пушечной установки обр. 1932 года. Подвижные части там были тонкие, 4 мм - следовательно, не только пробивались бы пулями и осколками, но зазубрины и деформации от пробоин еще и заклинить могли. Единственным достоинством (пмсм, опять же) такого решения была долговечность в мирное время (диафрагмы мягких ГПП быстро ветшали) и несгораемость. Больше никаких сведений о нем у меня нет.
Теперь об артиллерийских установках и сооружениях. Мне попадалось обсуждение этого вопроса весной 1930, речь шла об открытых площадках с установками Дурляхова и о приспособлении зенитных пушек. Где-то в то же время обсуждался и другой подход - постройка казематов для полевых орудий (типа того, что был найден в КаУРе). В деле были эскизы, дважды я это дело заказывал, и оба раза не оставалось времени их срисовать, а сейчас не могу найти номера этого дела (короче, склероз рулит).
На практические рельсы вопрос о капонирной артиллерии УР встал в самом конце 1930, а именно, когда Шапошников поставил вопрос перед замнаркома по вооружению Уборевичем о необходимости новой казематной установки и дал ТТТ на нее. Что интересно: требовалась довольно высокая скорострельность - 20 в/мин, что практически могло быть обеспечено только клиновым затвором с полуавтоматикой. Пушка должна была обеспечивать борьбу с танками (пробивать броню «большого танка» на 1000 м) и пехотой. Несколько позже фигурировало предложение разместить ось горизонтального вращения установки в амбразуре (т.е. как позже у ДОТ-2 и Л-17)
Правда, в марте АУ заявило, что капонирное орудие проектировать не будет, а приспособит существующую систему. Больше всего, по мнению АУ, подходила 76 мм танковая пушка (что за она? точно не знаю, у М.Свирина есть о разработках танковых пушек), но с ней что-то не получилось и в конце концов «существующей системой» оказалась 3-дюймовка обр.1902. За основу при проектировании капонирной установки была взята, путиловская обр. 1913 (см. большого Широкорада). Вообще временами складывается впечатление, очевидно неправильное и несправедливое (но тем не менее...), что в АУ в это время окопались саботажники (впрочем, скорее это говорит все же об объективных трудностях). Уже в мае упоминалось о наличии в АУ чертежей капонирной установки, но дело тянулось еще более полугода, только весной 1932 установка была принята на вооружение и проведены ее испытания (именно в таком порядке - сначала принята, потом испытана). Кстати, к вопросу о низком качестве броневых деталей - а было ли у нас в это время соответствующее производство брони, да еще литой? Оно и в конце-то 30-х было проблемным. А броневые изделия, применявшиеся в УРах в начале 30-х, изготваливались из брони царских еще запасов и снятой со списанных кораблей.
Всего по расчетам весны 1931 для новых УР требовалось 200 капонирных установок, по ходу дальнейшего строительства потребность, естественно, увеличилась. Кстати, что интересно: весной 1931 проходило сообщение, что уже использованы в УР 32 из имевшихся в РККА 44 лафетов Дурляхера, остались 2 исправных и остальные неисправные.
Указанное выше количество 76-мм орудий совершенно не решало проблему активной ПТО УР. Один только КаУР требовал 70 орудий. Начались лихорадочные поиски решений. Где-то в марте 1931 для УР просили 57-мм пушки Норденфельда, имевшиеся на складах и приписанные к береговой обороне, всего более 200, из них менее 20 исправных. Потом вопрос о «норденфельдах» как-то стих. Майская комиссия РВС по УРам УВО указывала в ряде случаев на необходимость применения крупнокалиберных пулеметов - в практические результаты это тоже не вылилось. Среди типовых проектов к строительству 1931-32 (скоросшиватель синек в жутком состоянии - чистая везуха, что мне их вообще выдали) мне попадалась огневая точка ПТО - сооружение, напоминавшее ОПК, но без крыла и развернутый на фронтальный огонь, с раздвинутыми V-образно директрисами амбразур. В орудийных казематах были изображены некие тумбовые установки неуказанного калибра. Раструбы амбразур были просто кошмарны, причем пунктиром был показан вариант с большими углами возвышения (для стрельбы по низколетящим самолетам? Слава богу, их так и не построили...
Где-то осенью 1931 проблемой ПТО озаботился Белорусский округ. История эта начиналась с требований казематной установки 37-мм пушек, а вылилась в 19 ПТОТ с башнями Т-26 в МиУРе и ПоУРе (вкратце описана мною в КР-3).
Так или иначе, но радикально проблема активной ПТО в УР в 1931-33 решена не была.
Вопрос, однако, не был снят с повестки дня. Не позже мая 1935 комвойсками БВО в докладе Штабу РККА указал на необходимость вооружения существующих пулеметных ДОТов 45-мм пушками. Соответствующий станок должен допускать возможность установки на нем пулемета; время на замену пушки пулеметом возможно меньшее (1-2 мин); общие габариты не более существующего пульстанка. В июне АУ пообещало ИУ (Инженерному управлению, бывшему УНИ, еще раньше ИИ) в 1936 разработать требуемый станок под танковую 45-ку обр. 1934, в августе ИУ дало АУ ТТТ, правда в октябре АУ еще ТТТ переспрашивало. Долго ли, коротко ли, а 9 декабря 1936 в КаУРе на 5-амбразурном сооружении были проведены испытания съемной (с заменой на пулемет и обратно) установки танковой пушки, правда, не 45-ки обр.1934, а 37-ки Гочкисса (кто-то, кажется Карьяла, выкладывал в сети фото остатков крепежа этой пушки на амбразуре). Операции по перемещению пушки от амбразуры к амбразуре и замены ее пулеметом укладывались более или менее в требуемые 1-2 минуты (в разных сочетаниях). В дальнейшем в КаУРе было установлено несколько десятков этих пушек, а планировали еще и в других УРах. Не знаю, какие танки были у фиников, а от польских танкеток, ежели в лоб, это было самое то. Правда, сектор обстрела составлял всего 24 градуса, так что в борт можно было и не успеть... В общем, Петин на это счет не питал иллюзий: «Устанавливаемые из габаритных условий, 37 мм пушки Гочкиса со своими баллистическими данными задачи полностью не решат, но временно до окончательного решения вопроса о конструкции для противотанковых орудий могут быть для целей ПТО использованы». Предложениями Петина от 20 августа 1936 по плану на 1937-38 эти работы были отнесены на 1938. Что проку было бы от этих «гочкисов» после 1938 - вопрос отдельный...
Итак, суть дела с вооружением УРов первой очереди (1927-1933 на Западе). Основной пулеметный станок ПС-31 (он же СТАД) системы Горносталева был по сути временным станком, в эксплуатации его со временем обнаружился ряд серьезных недостатков (которые, вобщем, можно было предвидеть) - но именно эта конструкция позволила в короткий срок вооружить УРы. Пушечная капонирная установка обр. 1932 была тем, что смогли сделать. Проблему массового противотанкового вооружения для УРов вообще решить не смогли. Увы.
Ну и на десерт: в мае 1931 (копия без даты, но есть № 053206/8) замначштаба РККА Триандафиллов, по просьбе Якира и находя это желательным, просил Ворошилова разрешить снять с острова Березань 2 бронебашенные установки (Коккериль на 2-152 мм с поврежденным поясом при испытаниях и Шнейдер на 1-152, которая не испытывалась), с тем, чтобы доставить в Киев для установки в КиУР. Чем кончилась эта история - не знаю...
|
|
|
|
|
|
Переход к форуму:
Текущее время: ср апр #d 23:18:43 MSK 2025
|
ОКРЕСТНОСТИ ПЕТЕРБУРГА:
Путеводители
Карты
Краеведение
Военная история
Фотогалерея
Старый сайт
Начало
F.A.Q.
Регистрация
Вход
