Начало » ГЛАВНЫЙ » Военно-исторический раздел » Губаницы, Волосовский район. 5./AA »Nordland« vs. 30-я танковая бригада
|
|
| Re: Губаницы, Волосовский район. 5./AA »Nordland« vs. 30-я танковая бригада [сообщение #126929 является ответом на сообщение #126785] |
пн, 27 февраля 2012 11:38   |
|
|
| avam писал(а) пт, 24 февраля 2012 15:16 |
" Перешейку что пишут? Насколько подробно"
лето 44го - поподробнее. Две главы:"Дорога на Выборг" и "Инхатала" 19 страниц.
Исходные рубежи - у Черной речки. Введны из резерва 21 арм. Направление наступления - по Приморскому шоссе. Описание нескольких боевых эпизодов без географических названий, главным образом про мужество и мастерство ремонтников. Единственное упоминание "остров Манола"(?) который штурмовали моряки ,а танкисты помогали им огнем.
"Инхатала" - неожиданно тяжелые бои. Одна танковая рота оказалась в окружении, где и дралась до объявления перемирия. Описания отдельных эпизодов.
Могу отсканировать, но не сразу.
|
Спасибо!
Жаль, что без конкретики.
Под Манолой имеется в виду действия морпехов на архипелаге Бьерке, полагаю.
Раз книга будет сканироваться своевременно позже, то вперед очереди не лезу.
Горячий финский парень
|
|
|
|
|
|
| Re: Губаницы, Волосовский район. 5./AA »Nordland« vs. 30-я танковая бригада [сообщение #128067 является ответом на сообщение #128066] |
вс, 25 марта 2012 13:50 |
|
|
| avam писал(а) вс, 25 марта 2012 09:37 |
Отсканировал книгу "Огнем и тараном".
И что с ней делать?:) В смысле как сделать достоянием общественности? "Весит" 116 МБ. Как и где размещать? Дайте совет.
|
самое простое - "залить" архивом (можно с паролем) на сайт вроде depositfiles.com , ifolder, и т.д. сгенерированную ссылку на закачку разместить тут. может кто переделает в более легкий pdf/djvu
Человек отличается от свиньи тем, что он может оторвать рыло от поиска пищи и посмотреть на звезды.
|
|
|
|
|
|
|
|
| Re: Губаницы, Волосовский район. 5./AA »Nordland« vs. 30-я Гв. танковая бригада [сообщение #128114 является ответом на сообщение #128096] |
пн, 26 марта 2012 11:06 |
|
|
"Наступление началось. Уже были взяты Красное Село и Ропша, противник был разгромлен на Дудергофских и Келколовских высотах, вышибли гитлеровцев из Ропши, Кипени, Русско-Высоцкого, Мги. Уже начались яростные штурмы Гатчины, а нам все еще не было приказа вступить в дело.
Наконец 25 января вечером раздался долгожданный звонок из штаба фронта. Хрустицкий немедленно уехал в Ленинград и вернулся с боевым приказом. Бригаду передают 2-й ударной армии, которой командовал прославленный в битвах за Ленинград генерал-лейтенант Иван Иванович Федюнинский. 2-я ударная к тому времени вместе с 42-й армией вела бои за Гатчину, в районе которой войска противника под командованием генерала Линдемана оборонялись особенно ожесточенно. Здесь был «узел узлов», как говорил потом Федюнинский.
Как только Хрустицкий вернулся, мы немедленно выехали с ним к Федюнинскому на его командный пункт... Дорога содрогалась от артиллерийской канонады, где-то над головой, урча и свистя, проносились снаряды, небо разрывалось огнем в клочья.
Наш «виллис» с трудом пробирался в бесконечном потоке тягачей, фургонов, санитарных машин и пехотных подразделений, двигавшихся и по дороге, и по ее обочинам. Ни на секунду нас обоих не покидало острое, волнующее чувство: мы едем пусть по испепеленной, но уже по освобожденной земле.
Командующего мы застали в землянке, которую только что покинул командир корпуса Симоняк. Невысокий, коренастый, в сыромятном полушубке и солдатской шапке-ушанке, с добродушно улыбающимся лицом, Федюнинский, несмотря на ответственность и напряженность момента, говорил спокойно, доброжелательно, без лишних слов. От всей его манеры говорить, держаться исходила уверенность, невольно передававшаяся другим.
Командующий подвел нас к карте, висевшей на стене землянки, коротко и точно обрисовал обстановку.
— Ваши исходные рубежи вот здесь, — сказал Федюнинский, ткнув пальнем в кружочек, обведенный красным карандашом, — у села Русско-Высоцкое. Вот полоса, где вы будете действовать вместе с одиннадцатой стрелковой дивизией и полком самоходок. Ваша задача: развить прорыв на этом рубеже, — он опять ткнул пальцем в карту, — перерезать в районе Большие Губаницы шоссейную и железную дороги и взять Волосово. По всей вероятности, как только мы сожмем кольцо вокруг гатчинской группировки противника, он попытается любой ценой уйти в Прибалтику через Волосово на Кингисепп и Нарву. Нельзя дать им уйти живыми.
Так началась новая страница в истории нашей бригады.
КОНЕЦ БЛОКАДНОЙ НОЧИ
Вскоре мы заняли выжидательные позиции. Накануне операции в 1-м батальоне, как и в других, проходило партийное собрание. Начальник штаба бригады гвардии подполковник Соколов говорил о серьезности предстоящих боев, о том, что они непременно будут особенно ожесточенными и что сразу же после прорыва обороны нам надо выйти в тыл противника с десантниками на броне, с ходу занять несколько населенных пунктов, в том числе районный центр Волосово. Как всегда в такие минуты, речь зашла о роли коммуниcтов в предстоящих боях.
Особенно многое зависело в этот раз от разведвзвода коммуниста Сабинина. После собрания он снова тщательно проверил машины, боеприпасы. Осматривал скрупулезно на каждом солдате обувь, проверял наличие теплых вещей, карманных фонариков. Все это он делал со строгой доброжелательностью рачительного хозяина. Уже тогда многие танкисты стали называть самого молодого командира взвода Батей.
Но даже и в эти часы всеобщего напряжения Сабинин не забывал о гитаре, романсах, напевал шутя: «Паду ли я стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она».
Рано утром танковая колонна вытянулась на заснеженной дороге, нетерпеливо ожидая сигнала «Вперед!».
Стрелка медленно двигалась по циферблату. Точно в назначенное время мы услышали по радио бодрый голос Сабинина с исходной позиции: «Меч, я Точка. Все в порядке».
Через некоторое время по всем рациям танкисты услышали: «Ноль один», «Ноль один». Это обозначало приказ: «Вперед на Волосово». Танки разведвзвода двинулись по заданным направлениям.
Прошли считанные минуты, и вдруг дрогнула земля. Это ударили по переднему краю противника десятки наших самоходных орудий, сопровождавших танки. Артиллеристы-самоходчики перенесли огонь в глубину обороны, чтобы не дать противнику опомниться. За разведчиками ринулись «Т-34», стреляя из всех пушек и пулеметов. Враг, видимо, не ожидал ни такого натиска, ни такого огни. Не многим гитлеровцам удалось поднять голову, а кому и удалось, то ненадолго. Десантники-автоматчики довершили дело...
Тем временем по радио мы непрерывно принимали от Сабинина сообщения: «Все отлично! Дошли до назначенного рубежа, продвигаемся вперед».
Однако после нескольких обнадеживающих донесений наступило молчание. Тщетно надрывался у рации батальонный связист. «Я — Меч, я — Меч, Точка— отвечай! Точка — отвечай!» Точка молчала... На командном пункте все волновались: что произошло с Сабининым? Всего несколько километров оставалось до Волосова. Неожиданно приостановилось и продвижение всей бригады. Впереди горели танки... Доносился грохот ближнего боя. Неужели противник опомнился и перешел в контратаку?
Да, это было, как потом выяснилось, именно так. По машинам Сабинина вдруг ударили фашистские «тигры», противотанковые пушки и противотанковые ружья. Завязалось яростное сражение.
На несколько минут Сабинину удалось восстановить связь. В грохоте боя наш радист принял сообщение: «Отрезан. Продолжаю вести бой с противником. Немцы — со всех сторон. Кончаются боеприпасы. Драться буду до последнего...»
Вскоре связь снова оборвалась. Ночью на выручку Сабинину было послано несколько танков, одним из которых командовал Канарский. В ожесточенном бою танкисты пытались прорваться через железнодорожный мост. Не удалось. Мост был заранее пристрелян гитлеровцами: они били по нашим машинам прямой наводкой.
Только на рассвете танкистам удалось пробиться к Волосову. Кругом дымились сожженные танки противника, валялись перевернутые самоходные пушки. И тут Канарский услышал по рации знакомый восторженный голос:
- Ка-ми-лий! Это ты?
Через несколько минут друзья сжимали друг друга в объятиях. Кругом стояли танкисты.
- Так ты живой?
- Живой вроде бы, —смеялся Сабинин, — можешь меня пощекотать.
— Я вижу, — Канарский кивнул на машину Сабинина,— тебя тут пощекотали изрядно.
— Ничего, и мы в долгу не остались, тем более и партизаны помогли.
Вокруг валялись сотни убитых фашистов. Неподалеку высилась груда трофейного оружия. Пленные аккуратно складывали его в штабеля.
- Откуда же у тебя эти пленные? — расспрашивали столпившиеся вокруг Сабинина офицеры.— Как тебе удалось их взять?
А я их и не брал, — ответил он.—Они сами ко мне пришли с поднятыми руками...
Однако вернемся к тому времени, когда следом за разведчиками вся бригада снялась с исходных позиций. Хрустицкий сказал мне:
- Будем атаковать двумя колоннами. Я поведу первый и второй батальоны сам, ты — в обход с батальоном Попова. Он в первый раз идет в такой бой. Твоя поддержка будет кстати...»
Мы стояли рядом. Снежная метель кружила и налетала то слева, то справа, слепила глаза.
Мы понимали, что нам предстояло. Наши нередкие споры, разногласия в эту минуту не имели ни малейшего значения. Меня одолевало чувство тревоги за комбрига. Порывистый, горячий, беззаветной храбрости, Хрустицкий всегда увлекался в бою. Сколько у нас с ним было разговоров на эту тему! Он спорил, потом соглашался, но в разгаре боя становился прежним. Такой уж это был человек.
Мы обнялись, Хрустицкий подошел к своей машине. Влез в башню танка. На нем была высокая, серого каракуля полковничья папаха, с ней Хрустицкий не любил расставаться даже в танке. Вдруг вижу, упала папаха комбрига на снег: то ли ветром сдуло, то ли он уронил ее, надевая танкошлем. Хрустицкий улыбнулся: «Плохая, — говорит, — примета, не сносить мне головы...» Вылез из танка, поднял папаху, смахнул снег и уже через секунду-другую, помахав мне рукой, скрылся в башне боевой машины.
В те минуты я не подозревал, что больше никогда не увижу своего командира.
Мы двинулись вперед двумя колоннами. Вторую колонну вел я. Радиостанция моей машины была настроена на машину с башенным номером «400» — танком командира бригады. Таким образом, все донесения дублировались. Сквозь грохот боя и скрежет гусениц я прислушивался к голосу танка № 400 и мысленно рисовал себе картину сражения.
Колонна Хрустицкого добралась до деревни Большие Губаницы, не разворачиваясь в боевые порядки. Танкисты с ходу сбивали вражеские арьергарды, давили гусеницами пушки, а десантники-автоматчики довершали своим огнем очистку занятого района от уцелевших гитлеровцев. Поначалу все шло как нельзя лучше. Как уже ранее было сказано, взвод разведки 1-го батальона вырвался далеко вперед, не встречая особого сопротивления. Разведчики докладывали командиру батальона, а тот комбригу, что все идет отлично. Еще каких-нибудь 5 километров марша — и Волосово будет в наших руках.
Вдруг слышу, докладывает командир 1-го батальона Метельский:
— Встретили сильное сопротивление противника. Веду упорный бой с превосходящими силами. Противник ведет огонь из танков, минометов, противотанковых пушек. Подбит танк старшего лейтенанта Лосева...
Внезапно Метельский замолк. Через несколько минут донесся другой голос.
— Докладывает капитан Евтушенко. Метельский тяжело ранен, командование батальоном взял на себя.
Все та же дублирующая рация доносит доклад командира разведчиков:
— Подошел к намеченному рубежу, веду бой с противником. Жду подкрепления.
Через две секунды последовал короткий приказ комбрига: «Продолжайте выполнять боевую задачу».
Еще через несколько секунд последовал приказ и моей группе. Заходить на Волосово с тыла, со стороны машинно-тракторной станции. И еще: выделить взвод танков вместе с самоходками. Взводу прорваться через мост на выручку разведчикам. Наконец, последнее, что донеслось из рации: «Стоять насмерть, ввожу в бой второй эшелон». И еще через несколько секунд: «Делай, как я!»
Что случилось, что произошло там, в первой колонне которой командовал Хрустицкий? Я терялся в догадках, так как связь с танком № 400 прекратилась."
25-го января вечером получили приказ, 26-го утром напоролись. С вашего позволения продолжу цитировать книгу?
[Обновления: пн, 26 марта 2012 11:08] Известить модератора |
|
|
|
|
|
| Re: Губаницы, Волосовский район. 5./AA »Nordland« vs. 30-я Гв. танковая бригада [сообщение #128162 является ответом на сообщение #128114] |
вт, 27 марта 2012 13:13 |
|
|
"Как выяснилось позже, ни фронтовая, ни армейская разведка тогда еще не знали, что в районе деревни Большие Губаницы была тщательно замаскирована в глубине дополнительная линия обороны противника с необычайно насыщенной огневой мощью.
Гитлеровцы затаились, спокойно пропустили наших разведчиков через первые линии траншей, не подавали признаков жизни и когда первые две роты наших танков проскочили вперед. А потом из - за укрытий внезапно появились их тяжелые танки, отряды бронебойщиков. Это, как выяснилось позже, был усиленный всеми родами войск особый полк, которому по приказу генерала Линдемана следовало выждать и пропустить первые танки, а потом внезапно ударить, расчленить, отрезать друг от друга наши подразделения. Как показывали впоследствии пленные офицеры, Линдеман от имени фюрера приказал всему полку лечь костьми, но не пропустить русских на этом участке у перекрестка дорог.
С этими гитлеровцами, которым удалось выполнить первую половину коварного замысла Линдемана, и завязал ожесточеннейший бой Хрустицкий.
Тогда я не знал и не мог знать этих подробностей. Рация молчала. От комбрига никаких вестей. Что с ним? Запросили по радио начальника штаба бригады— тоже не отвечает. Потом удалось выяснить — Соколов тяжело контужен.
В это мгновение снова ожила рация. «Вдруг Хрустицкий?»— подумал я. Нет, не он. Это запрашивали меня из штаба армии. Встревожился Федюнинский,— ему тоже не отвечал Хрустицкий. Слышу его взволнованный голос:
- Какая у тебя связь с командиром бригады?
- Никакой, вот уже полтора часа пытаюсь установить, не удается.
Тогда Федюнинский приказал: выйти из колонны, пробраться в полосу Хрустицкого, узнать, что с ним. Обстановку доложить немедленно...
Через минуту я уже прощался с майором Поповым. У него насупленные брови, покрасневшие глаза. Волнуется: как один впервые поведет батальон в бой?
Он, как и я, понимал, конечно, что с Хрустицким стряслось неладное, и был расстроен. Наш комбриг обладал удивительным свойством влиять на подчиненных. Хотя был он на редкость строгим, даже придирчивым, а порой вспыльчивым — не мог сдержать раздражения и гнева, — подчиненные не таили на него обиды, относились к нему с огромной симпатией, уважением и искренней любовью. Вероятно, это происходило оттого, что командир бригады не был злопамятен, был справедлив, а самое главное — он был жестоко требователен к самому себе. Никто не видел, чтобы он делал для себя какие - то поблажки; работал он день и ночь и проявлял скрупулезную заботливость о каждом офицере и солдате.
Пожимая мне на прощанье руку, майор Попов сказал:
- Приказ Хрустицкого наш батальон выполнит во что бы то ни стало.
Зимний день короток, быстро стемнело, и пробиться туда, где вела бой колонна комбрига, было не просто. Но вот на фоне уже совсем тусклого неба зачернел краешек леса. На опушке, куда выбрался танк, я увидел раненого офицера из 2 - го батальона. Он брел в тыл.
- Где комбат? — спросил я.
Он повернул голову и вздрогнул от боли: вероятно, был ранен в шею.
— Там, справа, за каменным домом...
Увидеть дом нельзя— темно. Можно только сообразить, где он. Начинает бить вражеская артиллерия: то справа, то слева. Пламя взрывов разрывает ночь, и тогда на мгновение вырисовывается какое - то строение.
Пробираюсь туда. Начальник оперативного отдела бригады майор Андреечев докладывает:
— Связь с комбригом потеряна уже три часа. Попытки отыскать Хрустицкого пока что безуспешны.
Не имел никаких сведений о комбриге и начальник разведки. Раненые, укрывшиеся за домом, утверждали, что танк № 400 сгорел.
Срочно связался по радио с Федюнинским. Доложил обстановку.
Федюнинский приказал приступить к исполнению обязанностей командира бригады. Точно установить, что с Хрустицким. Продолжать выполнение задачи по взятию Волосова...
«Хрустицкий... Хрустицкий... надо его найти. Надо найти». Эта мысль не давала покоя. На дымящееся в ночи, еще простреливаемое со всех сторон поле боя отправился на поиски комбрига начальник инженерной службы майор Михеев с группой саперов и разведчиков. И снова безрезультатно.
Война есть война... Горю предаваться некогда. Надо действовать, выполнять боевой приказ. Попытаемся отыскать комбрига завтра, при свете дня.
В подвале сгоревшего дома собрались оставшиеся в строю офицеры. Оказалось не густо: Мельников, Михеев, Андреечев, Кашинцев и еще несколько человек. Из 43 танков уцелело всего 16. Оставалось еще, правда, несколько самоходок. А на рассвете мы должны были ворваться в Волосово.
Незадолго до назначенного срока приказ пришлось изменить. В 6 часов утра темень оставалась такой, что ни о каком прицельном огне не могло быть и речи. А нас было мало, и каждый снаряд на счету...
Ровно в восемь мы ворвались в Волосово. Несмотря на самые ожесточенные контратаки, гитлеровцам было уже не удержать поселок. Батальон Попова заходил с тыла, разведчики лейтенанта Сабинина перерезали фашистам пути отхода...
Во время этих боев мы захватили около 300 пленных солдат, 18 офицеров, в том числе двух подполковников.
Все это было утром 27 января 1944 года. А вечером Москва салютовала войскам Ленинградского фронта, снявшим блокаду. На другой день на лесной поляне за Волосовом, изрытой, перепаханной снарядами, окруженной соснами, обезглавленными осколками, выстроились танкисты. Самым отважным из них вручались правительственные награды.
— Гвардии лейтенант Сабинин!
Сабинин вышел из строя, сделал несколько шагов вперед.
- От имени и по поручению Верховного Совета СССР вручаю вам правительственную награду — ор - ден Отечественной войны 1 - й степени...
В тот же день я вручил орден другу Сабинина комсоргу Канарскому и еще многим воинам бригады.
Радость победы омрачалась трагической гибелью командира бригады.
Как только мы взяли Волосово, майор Михеев и начальник разведки Мельников снова направились в район деревни Большие Губаницы. На вчерашнем поле боя чернели изуродованные огнем машины. Танкисты подошли к «Т - 34», от которого не оставалось почти ничего, кроме обгоревшего остова, Ломиком вскрыли люк — и отшатнулись. В башне увидели они обугленное тело комбрига.
Вскоре выяснились подробности гибели Хрустицкого. Когда головная часть колонны, проскочив Большие Губаницы, устремилась к Волосову, Хрустицкий неожиданно встретил яростное сопротивление противника. Сначала комбриг решил рассредоточить машины и образовать вокруг деревни кольцо. Сам же с двумя ротами танков стал отбивать контратаки гитлеровцев, которые, отступая от Гатчины, всюду натыкались на наши танки, пушки, минометы. Многие очевидцы этого боя рассказывали, как против танка Хрустицкого гитлеровцы стали разворачивать целую противотанковую батарею. Как будто знали, что именно там комбриг.
Теперь все решали секунды. Танк Хрустицкого первым рванулся на вражескую пушку и раздавил ее вместе с расчетом. За комбригом ринулся танк старшего лейтенанта Лосева. Через несколько секунд его подбили. Машина вспыхнула и сгорела со всем экипажем. Танковые дуэли гремели не прекращаясь... Ранило в голову капитана Метельского, его под огнем утащили в укрытие. Метельского тут же заменил капитан Евтушенко.
Танк Хрустицкого продолжал уничтожать одно вражеское орудие за другим. Внезапно отказал поврежденный снарядом двигатель. Еще удар, и машина загорелась. А потом взрыв за взрывом, в танке стали рваться боеприпасы. Машину охватило пламя...
Весть о гибели Хрустицкого потрясла бригаду.
Комбрига похоронили в Парголове, рядом с другими товарищами, павшими в этом бою.У свежего холмика танкисты поклялись отомстить за командира...
Вскоре В. В. Хрустицкому посмертно было при - своено звание Героя Советского Союза..."
Ф. К. Румянцев "Огнем и тараном", стр. 114-126
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Переход к форуму:
Текущее время: вт апр #d 18:39:02 MSK 2024
|
ОКРЕСТНОСТИ ПЕТЕРБУРГА:
Путеводители
Карты
Краеведение
Военная история
Фотогалерея
Старый сайт
Начало
F.A.Q.
Регистрация
Вход
